Теленгитский язык

Фонетика

Н. А. Кучигашева в теленгитском языке выделяет 8 кратких и 8 долгих гласных фонем [1961: 57–58].

Ф. Г. Бабушкин отмечает в теленгитском языке алтайского языка 9 гласных фонем, среди которых споры вызывают только два гласных звука: и и i. Из них и соответствует русскому и, встречается в словах čulbiy t´at ‹чулбий jат› ‘не вырывает’, uyalbiy t´at ‹уйалбий jат› ‘не стыдится’, köbök lö köbök alïšpiy t´at ‹кöбöк лö кöбöк алышпий jат› ‘кёбёк с кёбёком (друг на друге) не женятся’. Далее он пишет, что гласный i, рассматриваемый В. В. Радловым как звук между i и ï ‹ы›, полностью характеризует гласный i теленгитского диалекта. Он наиболее четко встречается в словах типа iš ‘работа’, bir ‘один’, irbis ‘барс’ и т. д. В этом виде звук i встречается в диалектах хакасского языка, в шорском языке, в западных диалектах тувинского языка и северных диалектах алтайского языка [Бабушкин 1966: 168]. теленгитов Улаганского района выделил 14 гласных фонем: краткие – [а], [е], [о], [ø], [u], [ү], [ъ], [i], и долгие – [а:], [е:], [о:], [ø:], [u:], [ү:]. Он пишет, что не удалось подобрать квазиомонимов, семантика которых различалось бы только благодаря дифференциации по долготе и краткости узких неогубленных фонем; долгих гласных фонем [i:], [ъ:] в диалекте нет [1984: 74–78].

А.К. Бидинова выделяет для чуйского говора языка теленгитов 15 самостоятельных гласных фонем: классическую для тюркских языков восьмерку кратких а, о, э, ö, у, ÿ, и, ы, и семь долгих аа, оо, ээ, öö уу, ÿÿ, ии, в отличие от литературного алтайского языка, где насчитывается 16 гласных фонем – 8 кратких и 8 долгих (по М. Ч. Чумакаевой).

Для языка телесских, т.е. улаганских теленгитов Н.Д. Алмадакова предлагает выделить 18 гласных фонем: 9 кратких гласных фонем: a, o, ӧ, у, ӱ, э, и, ы, ӓ; 9 долгих гласных: аа, оо, ӧӧ, уу, ӱӱ, ээ, ии, ыы, ӓӓ.

Краткий гласный звук ӓ и его долгий коррелят ӓӓ являются характерными только для языка теленгитов-улаганцев [Almadakova, 201 30].

В теленгитском языке согласные звуки, как и в алтайском литературном языке, делятся на шумные – б, п, т, д, с, з, к, г, ш, ж, ч, j и сонорные – м, л, р, н, й, ҥ; по способу образования на смычные – б, п, т, д, к, г, ч, j, м, л, р, н, ҥ и щелевые с, з, ш, ж; по месту образования на губные – б, п, м, переднеязычные – т, д, л, с, з, j, р, н, ш, ж среднеязычные –9 заднеязычные – к, г, ҥ; аффрикаты ч.

В 2016 г. вышла в свет монография Н. Д. Алмадаковой «Язык теленгитов: очерки по фонетике и морфологии в сопоставительном аспекте», где автор основной упор делает на описании фонетики теленгитско-телесского диалекта и предлагает алфавит улаганского диалекта с вводом таких графем как ӷ, ӓ, қ, ғ, ԥ, обозначающих специфические звуки теленгитского диалекта. По мнению А.Р.Тазрановой, закономерно внести из этих графем ӓ, ғ, қ, по поводу остальных графем необходимо провести более тщательное экспериментальное исследование в области фонетики. Мягкорядный неогубленный звук ӓ не отражает звук, обозначенной данной графемой в других тюркских языках. Данный звук не совсем соответствует литературному звуку э в инлаутной и ауслаутной позиции, теленгитский звук ӓ передает призвук э плавно переходящий в звук а, но не доходящий до него: ӧбӓӓн ‘мужчина’, эмӓӓн ‘женщина’, кӧбӓлӓк ‘бабочка’ и др.

Не являются исконно теленгитскими звуки ф, в, ш, ж, щ, ц, которые встречаются в основном в русизмах.

В силу раннего принятия христианства теленгитами Улаганского района, в лексическом составе говора имеется группа слов заимствованных из русского языка, адаптированных согласно алтайской фонетике, особенно эта касается чолушманского диалекта, например, серикпӓ ‘церковь’, бедрӓк ‘ведро’, каашка ‘картошка’. Интересно отметить, что жители других сел Улаганского района жителей с. Балыкча называют кличкой «чолушманыҥ каашкалары» буквально означает ‘чолушманские картошки’. Жителей с. Язула называют «јазулудыҥ сойаҥдары» в переводе ‘язулинские тувинцы’, в силу территориальной близости с тувинцами.

В языке теленгитов Улаганского района находит широкое применение так называемое явление протезы (вставки гласных в начале слова). Это явление особенно ярко наблюдается в словах, заимствованных из русского языка. Чаще всего протетическим гласным выступает ы:

1. Перед звуком р вставляется ы, реже и: ыребонак ‘ребёнок’, ырасхот ‘расход’ и др., в собственных именах русского происхождения Ырада ‘Рада’, Ыроза ‘Роза’, Иримаш ‘Римма’ и др.;

2. Перед сочетанием согласных ст, сп, ск, шп, спр, стр: ыстакан ‘стакан’, ыспысак ‘список’, ысклат ‘склад’, ышпыйон ‘шпион’ и др.

3. Протетический ы перед звукой й: ыйот ‘йод’

В теленгитском диалекте также встречается явление эпентезы (вставка гласных между сочетаниями согласных типа кл, фл, бл, бр, тр в русизмах). Эпентетическим гласным в теленгитском выступает гласный ы: быляга ‘фляга’, кыленка ‘клеенка’, кылуп ‘клуб’, тырактар ‘трактор’, кыбартира ‘квартира’, бырайнык ‘пряник’ и др.

Вставка нефонематичных гласных в анлауте (протеза) и в инлауте (эпентеза) является характерной особенностью не только теленгитского диалекта, но и многих тюркских языков. Это явление было отмечено Н. К. Дмитриевым еще в XX веке [Дмитриев, 1955, 281–282].

Типы слогов: V (a ‘что’), CV (ta! ‘не знаю’, la ‘и’), VC (oḳ ‘стрела’, uš ‘кулак’), CVC (tït ‘лиственница’, tïŋ ‘сильный’), VCC (ӧrt ‘пожар’, urt ‘глоток’), CVCC (ḳurt ‘червь’, kürt ‘сугроб’).

Ударение, как правило, располагается на последнем слоге.

Морфология

Последовательная правосторонняя агглютинация при построении словоформ: все аффиксы присоединяются только после корня, в порядке убывания лексичности и нарастания грамматичности в семантике аффиксов, например, эт=кӓн=им=дӓҥ ‘из-за того, что я сделал’. В способах выражения грамматических значений: главный способ – агглютинативная аффиксация, для которой характерны однозначность аффиксов и четкая выделенность каждого аффикса, четкость морфемных швов.

Очень важной типологической характеристикой языка теленгитов, как и всех тюркских языков, является категория принадлежности, которая действует и в сфере имени, и в сфере глагола. При существительном аффиксы принадлежности (посессивные аффиксы) обозначают лицо и число обладателя данного предмета или признака: кыз=ым ‘дочь=моя’, ад=ыҥ ‘конь=твой’; энӓ=зи ‘мама=его’; бал=дарr=ыс / бала=ас / балу=ус ‘дети=наши’ и т. д. Особую типологическую значимость имеет функционирование тех же аффиксов в системе глагола. Оформляя инфинитные формы глагола, выступающие в роли сказуемого зависимой части полипредикативного предложения, они во всех тюркских языках выражают лицо исполнителя этого действия, т. е. выполняют роль личных показателей в сфере зависимой предикации. Например, Сен ооры=ган=ыҥ=наҥ ада-энӓҥ Москвадуун баоболбаан ‘Из-за того, что ты заболел, твои родители не смогли поехать в Москву’.

В системе имени теленгитский обнаруживает принципиально сходный состав падежей со всеми тюркскими языками южной Сибири: наличие винительного – специального падежа прямого объекта; в большинстве языков наличие родительного (притяжательного, выражающего принадлежность объекта определенному грамматическому лицу); полифункциональность дательного и исходного падежей; относительно небольшой удельный вес пространственных падежей (при обилии пространственных послелогов). В языке теленгитов можно выделить как отдельный, самостоятельный падеж – направительный: кыр=даан ‘в сторону горы’, в алтайском литературном языке это отдельный послелог =Dӧӧn.

Синтаксис

Существенных синтаксических отличий от других тюркских языков не наблюдается. 

Базовый порядок слов SOV, левое ветвление, номинативно-аккузативная стратегия кодирования актантов.

Одинаковые виды синтаксических связей и близкий удельный вес каждого вида; развитый изафет (отражение), малая доля согласования. Зависимая предикативная единица связывается с главной теми же средствами, которые используются и для связи членов простого предложения. Зависимые предикативные единицы способны принимать аффиксы падежей и сочетаться с послелогами и другими элементами языка, выражающими подчинение в простом предложении. Эти показатели присоединяются к инфинитному сказуемому зависимой части, форма которого позволяет принимать разнообразные показатели подчинения и передавать различные отношения между двумя событиями. Подлежащее зависимой части связывается со своим сказуемым синтаксической связью изафетного типа. Подобно первому имени в составе изафетного сочетания, оно может принимать форму родительного падежа или выступать в форме неопределенного падежа.

Лексика

Лексика каждого диалекта, говора богата, своеобразна, что объясняется разнообразием природных и экономических условий населения. Территория Улаганского района, особенно населенный пункт с. Язула, где проживают носители язулинского диалекта, является местом заповедника. Разнообразие животного и растительного мира, богатые рыбой полноводные реки Башкаус и Чолушман дают много терминов, неизвестных литературному языку и другим диалектам алтайского языка. Например, названия рыб: сööкбаш ‘урюп (рыб­ка)’, кызык ‘сельдь’, одор ‘малек’, тоолу ‘ускуч’, бел ‘таймень’. В литературном алтайском языке нет соответствий этим названиям рыб. В области бытовой лексики: былгууш ‘предмет для перемешивания зерна в котле’; чÿÿргиш ‘приспособление, представляющее собой небольшой ковш из дерева среднего размера с небольшими круглыми отверстиями в нижней части для отцеживания жидкости (молока, чая и т.д.)’; сабат ‘ведро’, заимствованной из персидского языка, в литературном языке соответствует слово кӧнӧк. В чолушманском и балыктуюльском диалектах встречается адаптированный вариант русского слова бедрӓк (< рус. ‘ведро’). Лексема оможок известна старшему поколению как носителям телесского диалекта, так и носителям чуйского диалекта в значении ‘предмет посуды из дерева, представляющий собой небольшое овальное вместилище без стенок с приподнятыми и скругленными краями на короткой ручке, предназначенный для зачерпывания жидкой или рассыпчатой пищи’. Только у телесских теленгитов используется в значении ‘деревянной ложки’, а у чуйских – в значении ‘поварешки’ и др.

Телесский и чуйский имеют свою специфическую лексику: В теленгитском имеются лексические единицы, характерные только для одного их них: чуй. тӧрбӧлjин ‘квадратный’, чуй. байда ‘польза’, телес. кепääш ‘кольцо’, телес. албаа ‘рассеянный’ и др.

Имеются заимствования из соседних языков (тувинского, казахского, монгольского), не характерные для алтайского литературного языка и его диалектов: чуй. бычыт ‘вдоволь’ – каз. быкшыт ‘вдребезги’, телес. байча- ‘поучать’ – монг. байцах ‘разбирать’ и др. [Бидинова, 2019].

Основным видом деятельности у теленгитов является скотоводство. Главное отличие в названиях животных отмечается у теленгитов кош-агачского района, у которых широко распространены яководство и верблюдоводство. Яков и верблюдов содержали не только как источник мяса, кожи, шерсти, но в качестве транспортных животных для перевозок тяжелых грузов. Все название взяты у А. К. Бидиновой

В чуйском диалекте теленок яка и гибрида (кайлык) первого поколения тырjык, теленка коровы и гибрида (кайлык) первого поколения называют лексемой чортон. Общее название верблюда в алтайском литературном языке тӧӧ, в чуйском слово ботоон обозначает верблюжонка по первому году. ‘самца верблюда’ буура; эҥкен ‘самку верблюда’; ‘годовалого верблюда’ тайлак; атан ‘холощеный верблюд’; козлёнок в чуйском анай (данные А.У. Бидиновой), в телесском улак.

Названия растений

За последнее время в языке теленгитов, как и во всех языках, много заимствований из русского языка: ысымыс ‘смс’, сотовый ‘сотовый телефон’, сайт ‘сайт’, баннер ‘баннер’, планшет ‘планшет’, кампӱтар ‘компьютер’, бульт ‘пульт’ и т.д.

У теленгитов Улаганского района ребенку при рождении давалось алтайское имя, которое использовалось домашними, а при крещении еще и русское, официальное.

Если дети в семье часто умирали, то теленгиты нарекали детей неблагозвучными именами, поскольку, по их представлениям, нечистая сила побрезгует отнять у родителей ребенка, которого звали Ийт кулак (Собачье ухо), Бок Тергиш (человек, собирающий навоз). Имя выступало как оберег, амулет или заклинание, оберегающие от несчастья.

Имя могло отражать особенности внешности (Карамай ‘Чёрненький’), время и условия рождения (Эртечи ‘Рано встающий’), события.

В период после принятия теленгитами в XIX в. христианства стали заимствоваться русские христианские имена: Евдокия (Керчӓӓн), Иосиф (Ойсып), Савелий (Себӓлий) и др.

В теленгитском языке есть эвфемизмы, связанные с охотничьими поверьями, которые появились в результате языкового табуирования (вместо айу ‘медведь’ употребляется абай ‘старший брат отца’, јылан ‘змея’ – јаан курт ‘большая червь’; бӧӧрӱ ‘волк’ – кӧк таай ‘букв.: синий дядя’ или окай ‘черт’).

Табуировались названия, связанные с охотой, рождением, смертью (понятие беременная передавалось словами комай ‘букв.: плохой’, буды-колы уур ‘букв.: нога-руки тяжёлые’, глагол родить заменялся глаголом отур= ‘сидеть’: Кызыҥ отурган ба јок па? ‘Твоя дочь родила, нет?’; глагол öл= ‘умирать’ заменяется сочетаниями тустап барган ‘ушёл за солью’, ол јердӓӓн атанааран ‘отправился на ту землю’; если кто-то уходит на охоту, когда люди спрашивают об этом человеке, то говорят: јер карап барган ‘Ушел заглянуть на землю’.